Наше интервью проходит на террасе одного из киевских кафе, благо карантинные ограничения уже позволяют такой формат. Борис Козак – мужчина средних лет, с легким налетом европейскости, который тает, как только он начинает говорить: характерные для Киевской области «г-х» и «шо» не удалось вытравить даже годам, проведенным в других странах.
– Как видите, «франкофоном» стать не удалось, – улыбается Борис в ответ на мой вопрос о языке, – думать на французском я так и не научился, «гекать» и «шокать» не перестал.
– Я не могу не спросить: почему решили завербоваться в легион? Детская мечта? Романтика? Алчность? Любовь к Ван Дамму? Прятались от закона?
– Всего понемногу. У меня семья самая классическая – папа военный, мама работала учителем. Особых денег не было. Закончил 9 класс и пошел в ПТУ, потом в армию. Всю жизнь занимался спортом. Вернулся в Киев, поступил в институт на контрактное обучение, отучился три курса по специальности «менеджер организации предприятия», а потом учебу бросил – не хватало денег, чтобы оплачивать, а у родителей брать не хотел.
– А как попали во Францию?
– В основном – пешком. В буквальном смысле этого слова. Проще всего туристическую визу было открыть почему-то в Португалию. А оттуда почти две недели шел пешком до Тулузы, в пункт вербовки. И завербовался.
– Что для этого было нужно?
– Все оказалось намного примитивнее, чем я себе это представлял. И совсем не так как показывали в кино. Походил двадцать минут вдоль ограды, пока меня заметили. Вышел какой-то мужчина. Я ему: «Зис ис легион этранжер»? Меня впустили на территорию пункта. После процедуры первичного оформления и описи личных вещей выдали форму и отправили в душ.
Там же ФИО новое зарегистрировали — «Борис Козак». «Козак» — потому что из Украины. Борис – потому что с детства имя нравилось. А так я был Олегом. Но потом решил имя не возвращать – привык к Борису. Потом с теми же ребятами убирал территорию вербовочного пункта, полы мыл. Вечером нас отвезли на ж/д вокзал Лиона и отправили в Форт де Ножен. Там прошли первичный медосмотр.
– Как это происходит?
– Для начала нужно было заполнить бланки анкетные, в которых вопросы о болезнях как своих, так и родителей. Мне посоветовали не говорить всю правду, не писать обо всех болезнях, т.к. на этом этапе отбора будут знать только то, что скажешь о себе сам.
Очень важный момент: если у вас были какие-то болезни и ограничения – забудьте. Если у вас есть уверенность о том, что выдержите службу, спокойно пишите, что полностью здоровы. На моих глазах абсолютно здоровых ребят не брали из-за банального апендицита, вырезанного в три года. И спорт – это далеко не самый важный фактор для отбора. У меня зафиксировали 3 шрама – 2 из-за драки, 1 из-за операции. Я сказал, что ее делали еще в школе.
– А из-за чего могут отказать?
– Из-за хронических и наследственных заболеваний, тяжелых операций в прошлом и плохого слуха. Из-за проблем с кровью. А забегая наперед скажу, что большинство ребят из легиона всю жизнь страдают из-за коленей – они первые «вылетают». Плохое зрение – не проблема. Единственное, что не возьмут в бронекавалерию. Плоскостопие – если не большое, тоже не проблема.
Проблемой могут стать зубы. Их стоит пролечить перед поездкой, но не надо делать что-то из ряда вон выходящее, лезть в долги. Достаточно поставить простые пломбы, чтобы не было дырок и жевать можно было нормально. У меня была отметка о 8 проблемных зубах, но это не мешает ничему.
Потом у нас было «гестапо». Там основная цель принимающей стороны – понять характер человека и уровень его лживости. Потом начались тесты: психотехники, во время которых проверяют логику мышления и общую эрудицию. В конце нас смотрел врач, который уже и давал заключение о годности к работе в легионе. Я попал в «руж», т.е. красный, – прошел по всем показателям, потом подписал контракт. Я отслужил 7 лет и в отставку ушел в звании капрала.
– Не жалели?
– Жалел, но уже так вышло. Тут по закону после 15 лет службы мог бы уйти на законную пенсию.
– Я понимаю, что за 7 лет вы пережили многое. Был какой-то случай, страшный или, наоборот, смешной, который вы запомнили?
– Самое мое жуткое воспоминание, наверное, когда повстречался с 6-метровой акулой лицом к лицу. Ну, или морда к морде. Это было в Северо-Восточной Африке, в Джибути, мы были в учебном центре на подготовке «Коммандос». Нам дали задание проплыть 5 км в ластах и масках, а затем взять площадку для высадки основных сил. Ну, вот когда проплыли полчаса, рядом в воде я увидел большую голову акулы. Сразу фильм «Челюсти» вспомнил, представил, как она меня рвать и жевать начнет. Как потом оказалось, это была китовая акула, которая питается планктоном.
– А в госпиталь попадали?
– Один раз попал в госпиталь для военных НАТО. Странно, но там не было особых удобств, кроме кондиционера и крутого оборудования. Даже телевизора не было в палате. Врачи с нами работали французские и болгарские почему-то. К слову, в легионе бойцу в медицинской помощи не откажут и будут лечить до тех пор, пока не поставят на ноги, даже если контракт закончился.
– А что было в аптечке? И вообще она была, эта самая аптечка? А если была, то кто имел к ней доступ?
– Легкими ранениями занимался фельдшер. В аптечке было несколько видов обезболивающих, которые кололи при необходимости. Фельдшер останавливал кровь, накладывал жгуты. Но зашивать раны или ставить капельницы с лекарствами уже нельзя — это работа врачей. Еще был портативный дефибриллятор, но его тоже использовать фельдшеру запрещали. Были телескопические складные шины, чтобы фиксировать конечности. Еще были достаточно мощные стимуляторы, но я даже не знаю какие, не приходилось получать. Были антидоты от химического отравления. К слову, оказывать медицинскую помощь гражданским, как и подкармливать детей строго запрещалось, т.к. могли потом обвинить в том, что отравили, убили и т.д.
– А в каком полку вы служили?
– 2REP. Это парашютно-десантный иностранный полк, находится в городе Кальви на Корсике. А я был в 3 роте – «Амфибийные операции».
– А давайте вернемся к алчности? Сколько, если не секрет, платят легионеру?
– Всюду по-разному, но минимум – это 1350 евро, максимум – 2500 евро и бонусы. По сегодняшним меркам – не особо много. Эти цифры уже голову не кружат даже в Украине. Но я не жалуюсь: денег удалось отложить и на жилье, и на машину, и на бизнес.
– Поговорим об интересном? Правда, что жениться можно только согласно Положению о женитьбе?
– Правда. Можно жениться только после пяти лет службы. Но я женился уже после окончания службы, на украинке. Жена сейчас дома, занимается ребенком. Хотим еще одного.
Использованы фото Shutterstock/FOTODOM UKRAINE
