Барбара и Верона
В 1863 году профессор органической химии Адольф Байер (в будущем лауреат Нобелевской премии) случайно открыл новую кислоту. Для чего она может понадобиться и чем обернется для человечества его открытие спустя столетие, он, конечно, предполагать не мог. Настроение у профессора было лирическое и свое открытие он назвал в честь давней юношеской любви — Барбары. Так началась эпоха барбитураторов, от которых полегли многие, мечтающие подобно Гамлету: «Уснуть, уснуть, и видеть сны…». Не знал герр Байер, что через сорок лет его соотечественникам Эмилю Фишеру и Фрайгеру фон Мерингу взбредет в голову создать из его кислоты снотворное. Поскольку эта идея осенила Меринга неподалеку от Вероны, название ядовитого лекарства получилось не менее романтичным — «веронал». А на горизонте уже маячила новая эра — наркотиков и транквилизаторов.
Женская рука
Вообще смерть от яда всегда почему-то любили приукрасить. Жертвой этого мифа стала Мадам Бовари Флобера. Между тем, мышьяк выбранный ею для самоубийства, был, наверное, наименее пригодным для этих целей. Рвота, понос и землистый цвет лица — это, конечно, совсем не то, что она себе представляла. И все же принять смерть от яда не стыдились даже мудрые греки, например Сократ, по настоянию сограждан «добровольно» проглотивший цикуту (очень уж он надоел им своей мудростью). Горькая ирония судьбы, но именно отравленный плащ, стал причиной гибели мифического героя — Геракла, оставшегося в живых после совершения двенадцати нечеловеческих подвигов.
О профессионализме Кристи в этой сфере рассказывали невероятную историю. Однажды в Австралии заболела девушка. Медсестра, которая за ней ухаживала, читала в это время роман Агаты Кристи. Доктора не могли определить, чем больна девушка. А медсестре показалось, что симптомы ее болезни очень похожи на те, которые описаны в детективе. После консультации с Кристи девушку начали лечить от отравления талидомидомы и она выздоровела.
Долгое время умышленное отравление считалось уделом женщины. Мы ужасаемся историческим мясорубам Ивану Грозному и Владу Дракуле. И чувствуем зловещий холодок, услышав имя гениальной отравительницы — Екатерины Медичи, королевы-матери, при которой Лувр стал самым опасным местом во Франции. Дядя Гамлета, убивший короля, — это жалкий трусливый мужчина, воспользовавшийся ядом. Леди Макбет — женщина, которая взялась за нож и тем самым приобрела славу выдающейся преступницы. Даже в детективах убийцы чаще пользуются ядом тогда, когда автор произведения — женщина. Скольких несчастных удалось отравить Агате Кристи! Не зря она в юности посещала медицинские курсы, а во время войны работала в аптеке военного госпиталя. Именно здесь писательница усвоила уроки фармакологии. Приобретенные знания о ядах, противоядиях и симптомах отравления пригодились ей в творчестве.
Рождение токсикологии
Яд давал убийце возможность скрыть преступление. Вероятно, поэтому женщины, не умеющие орудовать мечом и желающие уйти от возмездия, использовали его чаще мужчин. Если никто не заметил, как покупали и подсыпали яд, отравитель оставался безнаказанным. Химически исследовать следы смертельного снадобья в теле или пище вплоть до XIX века не умели. Часто симптомы отравления путали с симптомами известных болезней. Практически никто не мог отличить мышьяк от холеры, широко распространенной в те далекие негигиеничные времена. Вступить в борьбу с разгулом «ядовитых» убийств была призвана новая наука — токсикология. Она возникла благодаря развитию химии, биологии и… одному классическому преступлению, всполошившему мир.
Итак… Женщина, яд и неугодный муж. Юная Мари Каппель, воспитанная приемными родителями, парижанами средней руки, была наделена болезненным тщеславием, но обделена красотой. И когда «промышленник и владелец провинциального аристократического поместья» Шарль Лафарж сделал ей предложение, она долго не раздумывала. Однако Мари постигла глубокая душевная травма. Замок оказался разрушенным монастырем. Лафарж — сыном простого литейщика. Его осаждали кредиторы и женитьба на барышне хоть с каким-нибудь приданым была единственным выходом. Поэтому на слезную просьбу новоиспеченной жены о разводе Шарль ответил отказом. Спустя некоторое время он заболел и умер. Доктора высказали предположение, что жена отравила Шарля мышьяком.
Начался суд. Порывшись в старых справочниках и поколдовав с пробирками, врачи провели экспертизу и подтвердили версию отравления. Однако случилось так, что адвокат обвиняемой был личным адвокатом известного химика тех времен Орфила. Защитник бросился к нему за спасением. И спасение было найдено. Оказалось, что совсем недавно, в 1836 году, в «Эдинбургском философском журнале» была опубликована статья Джеймса Марша — никому неизвестного английского химика и нищего пропойцы. Он изобрел прибор, с помощью которого можно было отделить мышьяк от примесей и таким образом обнаружить его в теле убитого. Это была трубка Марша. Открытие, означавшее рождение новой науки, — науки о ядах. Но новорожденному предстояло еще сделать первый выход в свет и доказать свою полезность на практике. В этом ей помог адвокат Мари Лафарж. По его настоятельному требованию суд назначил повторную экспертизу. Для окончательного заключения из Парижа был приглашен Орфил. А корреспонденты тем временем писали об этом процессе: «Лавина наук пришла в движение. Она не остановится до тех пор, пока истина не выйдет наружу…». Шел январь 1840 года.
Орфил приехал. Несколько дней тягостного ожидания и он появился в зале суда с результатами своей работы. Популярно и убедительно ученый рассказал о ходе экспериментов и объявил выводы: в теле Шарля Лафаржа есть мышьяк. Адвокат был сокрушен. Он с отчаянием смотрел на «своего» Орфила, который призван был помочь, а теперь с ученой невозмутимостью рушил ему защиту. Мари Лафарж препроводили в тюрьму. Присяжные признали ее виновной. Мари оставила мемуары, в которых продолжала настаивать на своей невиновности. Но впечатление от них здорово подпортил ассистент адвоката. «Думайте о ней так плохо, как только можете. Но даже и тогда, вероятно, это не будет для нее чересчур», — заявил он.
И все-таки, хуже всего о Мари должны думать современные отравители. Ведь это из-за нее юристы вытащили на свет исследования о ядах и таким образом положили начало расцвету токсикологии. История этой науки превратилась в непрекращающуюся гонку за ответом на вопрос: как обнаружить и вылечить последствия отравлений. Нужны все новые и новые методы, потому что едва ли не каждое открытое химиками вещество становится потенциальным, а вскорости и весьма часто используемым ядом. Металлические яды, растительные алкалоиды: стрихнин, хинин, никотин, атропин… Этот список бесконечен как бесконечно разнообразие природы и изобретательность человеческого ума. Нам остается восклицать «Осторожно, яд!» и уповать на находчивость токсикологов.
Использованы фото Shutterstock/FOTODOM UKRAINE
