Наше сопротивление науке родом из детства
Из истории мы помним, как преследовали ученых во времена средневековья. Но можно привести и гораздо более свежие примеры такого явления как «сопротивление науке». Так, в 2001 году президент США Джордж Буш ввел ограничения на финансирование программ, касающихся изучения стволовых клеток, а затем дважды (в 2006-м и в 2007 годах) налагал вето на закон, разрешающий их снять. В 2005 году исследовательская компания Pew Trust провела опрос среди жителей США и установила: 42% респондентов считают, что люди и животные существовали в их нынешнем виде с самого начала времен.
В 2016 году в России разгорелся скандал вокруг уполномоченного по правам ребенка Анны Кузнецовой, когда оказалось, что чиновница является сторонницей телегонии, т.е. верит, что ребенку могут передаваться не только генетические особенности отца и матери, но и предыдущих половых партнеров женщины.
Ученые пытаются разобраться, в чем кроется секрет человеческой дремучести. Одну из самых интересных гипотез, объясняющих этот факт, выдвинули сотрудники Йельского университета Пол Блум и Дейна Вайсберг (США). Они утверждают, что некоторые аспекты этого явления общие для всех народов и культур и уходят корнями в детскую психологию.
Главный способ познания для маленького ребенка – личный опыт. Малыш делает первоначальные выводы о физических законах, основываясь на том, что он видит, слышит, пробует на вкус и осязает. Так, убежденность детей в том, что без поддержки предметы падают, мешает им поверить в шарообразность Земли. Покажите малышу глобус, и он резонно заявит, что люди не могут жить «на другой стороне», ведь тогда они просто свалятся.
Во всем, что их окружает, дети склонны видеть результат чьей-то деятельности. Например, услышав гром, ребенок спросит, кто шумит и зачем. Исследование, проведенное среди четырехлеток, показало, что дети вообще считают, что все на свете существует с какой-то весьма определенной целью. Это явление, которое называют «неупорядоченной телеологией», мешает понять теорию эволюции и согласиться с некоторыми другими достижениями биологии.
Еще одно интуитивное представление, свойственное детям, – идея о принципиальном различии между мозгом и сознанием. Даже дошкольники знают, что мозг нужен для того, чтобы читать или считать, но спросите их, нужен ли он для любви к бабушке, и вы наверняка получите отрицательный ответ.
Не только дети, но и вполне взрослые люди оказывают сопротивление науке и наотрез отказываются верить, что умственная жизнь возникает из физических процессов, которые описывает современная нейробиология. Недаром споры о стволовых клетках, трансплантации, эвтаназии, абортах, клонировании и экспериментах с животными всегда так или иначе сводятся к проблеме души.
В плену авторитетов
Восприятию истины мешает и то, что научные данные часто противоречат интуиции. Когда у ребенка (как, впрочем, и у взрослого) нет возможности проверить спорное утверждение на практике, он заменяет непосредственную оценку знаний оценкой их источника. Если тот кажется заслуживающим доверия, новое знание принимается на веру, даже если ребенок не понимает, о чем идет речь.
В возрасте 4–5 лет дети отлично ранжируют весомость источников информации. Например, они считают, что если взрослый и ребенок говорят противоположные вещи, стоит поверить взрослому. Дети знают, что доктора разбираются в болезнях, а механики – в машинах.
Но у такой рейтинговой системы есть и обратная сторона. Мы всегда охотнее верим тому источнику, который демонстрирует полную уверенность в себе и в своих знаниях. На этом фоне ученые с их гипотезами, теориями и постоянными оговорками про необходимость дополнительных исследований сильно проигрывают фанатикам, проповедникам и шарлатанам.
Обычно постепенная замена интуитивных представлений на научные знания происходит у детей в возрасте 8–12 лет, а после окончания подросткового периода слепое доверие авторитетам уступает место критическому мышлению. Однако многим взрослым так и не удается пройти эти этапы развития. Они сохраняют противоречия между детскими интуитивными представлениями и тем, чему их учат, на всю жизнь.
Каждый человек волен верить в то, во что захочет, однако в глобальном масштабе многие лженаучные теории имеют важные социальные последствия. Так, дремучие граждане тормозят создание новых лекарств, поскольку поддерживают запреты на исследования стволовых клеток. Ученые не могут вплотную взяться за решение проблемы нехватки пищи на планете, поскольку критическая масса людей с подозрением относится к генетически модифицированным продуктам.
Одной из самых опасных и лженаучных является теория о вреде прививок. По силе своей убежденности мамаши, уверенные в том, что «вакцины – заговор фармацевтических компаний», «иммунитет ребенка должен быть «чистым», «прививки вызывают аутизм», «всякая химия – это вред» и т.д., составили бы достойную конкуренцию религиозным фанатикам средневековья, сжигавшим на кострах ученых. Под действием таких взглядов происходит резкое снижение охвата населения вакцинацией, что может поставить под угрозу все достижения медицины в области борьбы с инфекционными заболеваниями и отбросить нас на 50 или даже 100 лет назад.
Понимая масштаб проблемы, многие ученые, преподаватели и политики считают, что уменьшить сопротивление науке в обществе — их главная задача. Однако однозначного ответа на вопрос, как это сделать, у них нет, ведь склонность следовать лженаучным теориям является свойством человеческой природы.
Культурный набор заблуждений
Ученые Йельского университета установили, что общие механизмы формирования сопротивления науке одинаковы во всех странах мира. И все же им удалось выявить определенные различия. Так, оказалось, что американцы больше сопротивляются эволюционной теории, чем жители большинства других стран, но в то же время практически не подвергают сомнению существование микробов, электричества и охотно принимают гелиоцентрическую модель мира. Ученые объяснили такие различия «общим знанием» общества или, проще говоря, воздействием культурной среды. В каждой стране считается «общеизвестным» и не требующим доказательств разный набор «истин». Именно их дети обычно усваивают безо всякого критического анализа.
Больше нетерпимости
Многие эксперты выступают за просвещение – призывают улучшать качество школьного обучения, пропагандировать чтение, проводить образовательные кампании для взрослых. Некоторые специалисты усматривают в сопротивлении науке вину самих ученых, которым нужно стать более открытыми, чаще демонстрировать свои работы широкой аудитории, вступать в публичные дискуссии, научиться доступно пояснять основы научного метода, основанного на доказательствах и наблюдениях.
Есть и сторонники более радикальных действий. Так, главный научный советник правительства Великобритании Джон Беддингтон призвал всех проявлять крайнюю нетерпимость к лженаукам. По его мнению, из-за неуместной политической корректности или нежелания обидеть собеседника, который явно заблуждается или лукавит из корыстных целей, мы часто не решаемся откровенно осудить его взгляды, предпочитаем не спорить, не вступать в диалог, не оказывать давления. Именно поэтому многие люди, продвигающие антинаучные идеи, сегодня считаются заслуживающими доверия членами общества. К ним относятся с уважением, которого они не заслуживают.
Беддингтон считает, что наступило время отбросить церемонии и как можно более жестко и громко осуждать и высмеивать любые антинаучные идеи. Пора требовать более высокого уровня интеллектуальной честности. Люди обязаны уметь подкреплять свои взгляды рациональными доводами, а те, кто этого не делает, могут вызывать только насмешки. «Мы не должны мириться с теми, кто потенциально может подорвать нашу способность решать жизненно важные проблемы», – заявил он.
