Золотые коронки Мортона–Уэллса
В Бостон Уильям Мортон приехал в 1842 году. Ему едва исполнилось 23 года, он только закончил первый в Америке Колледж зубной хирургии и купил патент на использование нового метода протезирования. Как дантист с образованием, но без опыта, Уильям нуждался в уже практиковавшем компаньоне, удачливом самоучке. Мортону повезло, он познакомился с доктором Хорасом Уэллсом. Тот как раз подыскивал партнера, чтобы совместно открыть кабинет. Сидя за чашкой крепкого кофе и чувствуя друг к другу искреннюю симпатию, эти двое производили впечатление людей, преисполненных надеждами.
Рекламные листовки с обещанием вернуть деньги всем, кому не помогут новые золотые коронки от Мортона-Уэллса разлетались по городу со скоростью апрельского ветра. Но уже через месяц стало ясно, что успех предприятия висит на волоске. Больные выстраивались в очередь на прием к дантистам-профессионалам, но спустя пять минут выходили из кабинета разочарованными. Патент, купленный Мортоном за 500 долларов, не приносил и цента. А все оттого, что глупые люди ни в какую не соглашались на мучительную экстракцию корней, небрежно оставленных «зубными» дилетантами.
Профессор и серный эфир
Оба врача страдали в одиночестве. Но по утрам они встречались за рабочим столом, наигранно улыбались, делали вид, что удача вот-вот постучит в их дверь, а может, даже усядется в их кресло. Все закончилось холодным ноябрьским днем 1843 года. Доедая кусок черствого хлеба с маслом и каждой косточкой ощущая холод, Уильям читал письмо. Компаньон сообщал, что выходит из дела, просит коллегу его не винить, надеется на понимание, подсчитывает убытки и прочее, прочее, прочее. Мортон пробежался глазами по исписанному буквами листку бумаги, пожал плечами и даже не обругал Хораса. Просто вычеркнул его имя из памяти. Само собой – кабинет закрылся.
Весь следующий год Уильям Мортон посещал лекции по химии известного профессора Чарльза Джексона. 40-летний профессор говорил убедительно, да и внешне производил впечатление серьезного, знающего человека. Уильяму доктор казался похожим на древнегреческого ученого. Между химиком и дантистом протянулась ниточка взаимопонимания. Мортон перечислил все, что пробовал, дабы избавить пациентов от нестерпимых мучений, Джексон с пониманием выслушал и посоветовал обратить внимание на свойства серного эфира. Тот день носил на себе печать решающего. До победы Уильяма Томаса Грина Мортона оставалось чуть больше двух лет…
Подопытные «кролики» Уильяма Мортона
Первый опыт Мортон поставил на коте. Беднягу приманили свежей рыбешкой, всей мордой ткнули в полотенце, смоченное эфиром, и уложили на кушетку. Животное быстро задремало, уснуло легким сном. Казалось, в скором времени кот вернется к жизни и ускачет от злого дантиста на всех четырех лапах. Но через десять минут кот умер. Никто не оплакивал его гибель сильнее Уильяма… Следующей пострадала купленная на последние центы курица. Ее ждала участь павшего смертью храбрых кота. Так Мортон и жил: удалял зубы всем желающим, на три четверти вырученных денег покупал новые жертвы для опыта, на четверть – еды для себя. В его комнатушке пахло старыми книжками, тухлыми яйцами, котами, курами, сумасшествием.
Случай с миссис Хародс
Кошки и куры на кушетке то засыпали сном младенцев и пробуждались спустя полчаса, то умирали, поджав лапки. В конце концов Мортону надоело возиться с животными, пребывая в неведении. Действует его способ или нет?
Однажды в дверь Уильяма постучала хозяйка маленького дома, где он жил, миссис Хародс. Матрона привела в боевую готовностью свой речевой аппарат, чтобы прочесть нравоучение о том, как нехорошо забывать о квартплате. Никто не открыл. Тогда почтенная дама пнула треклятую дверь ногой… Мортон лежал на полу с полотенцем, обмотанным вокруг шеи. «Удавился!» – запаниковала перепуганная посетительница. Но, склонившись над бездыханным телом, обнаружила, что Уильям еще жив. Отхлестав наглеца по щекам, миссис Хародс с радостью отметила, что Мортон из мертвенно бледного превратился в приятно розового и даже приоткрыл глаза. Следующие полчаса ученый восторженно рассказывал спасительнице, что испробовал на себе действие эфира. И вот, счастье – опыт прошел удачно! Из комнаты дантиста миссис Хародс ушла без денег, жалея бедняжку, совсем повредившегося в уме.
Публичное испытание
На следующий день Уильям провел первую операцию. Дородный мужчина, до смерти перепуганный рассказами об ужасных стоматологах, даже пикнуть не успел, как заснул, вдохнув эфир. Пробудившись, пациент отказывался верить в то, что злосчастный зуб уже удален. Мортон ликовал. Все, к чему он стремился, свершилось! Но слава о дантисте-целителе прокатилась по Бостону, как легкий прибой. Десяток клиентов, жаждущих вырвать десяток старых корней, не могли дать Уильяму ни соответствующую сумму денег, ни всемирного признания. И он решился на публичное испытание.
16 октября 1846 года в Массачусетской общей больнице при Гарвардском университете Уильям Мортон впервые в жизни почувствовал себя королем. Роли в спектакле были расписаны с хирургической точностью: доктор Мортон усыпляет больного, а профессор Уоррен удаляет ему опухоль в подчелюстной области. Все прошло, как по маслу. Полный зал с восторгом наблюдал за действиями Уильяма, хлопая в ладоши. Журналисты местных газет старательно записывали все подробности операции в пухлые блокноты. Мортон, глядя на творение рук своих, готовился потерять сознание от счастья.
Уильям Мортон и удары судьбы
На этом счастливая сказка закончилась. Через неделю после триумфа в Гарварде, раздавая благотворительным организациям право на бесплатное использование метода обезболивания, Уильям Мортон узнал, что доктор Джексон претендует на патент, подтверждающий… открытие чудесных свойств серного эфира. Не успел Мортон прийти в себя, как судьба нанесла ему второй удар. Хорас Уэллс решил судиться с бывшим другом, мол, это он, Хорас, открыл верный способ обезболивания, а подлец Уильям все украл. «Добила» Мортона Французская академия наук. Главный приз в пять тысяч франков за изобретение анестезии разделили на две части. Первую получил доктор Джексон как основоположник метода. Вторую – Мортон как рискнувший воплотить его идеи в жизнь.
К сожалению, Уильяму Мортону предстояло еще двадцать два года сражаться за право называться победителем. Он половину жизни прожил в нищете, но от материального неблагополучия особо не страдал и мог бы протаскаться в потертом сюртуке хоть до конца дней своих, лишь бы доказать свою правоту. Он был из тех, кто умирает за идею. Все деньги Уильям тратил на судебные издержки.
На бостонском кладбище обычно тихо. Среди белых мраморных плит и ухоженных дорожек стоит памятник с гранитной табличкой: «Здесь покоится Уильям Томас Грин Мортон, до которого каждая операция была мучением. Он устранил страдания людей, и с этого момента наука победила боль». Жаль только, что тот, кому предназначаются эти добрые слова, никогда их не прочтет.
