Наследники Парацельса
Нашатырный спирт (хлорид аммония) впервые запустил в производство знаменитый французский фармацевт и изобретатель Антуан Боме. Он принадлежал к той прославленной плеяде французских аптекарей, которые, следуя по пути, проложенному Парацельсом, превратили аптеки в научно-исследовательские лаборатории.
Так, Луи Никола Воклен – первый директор Парижской фармацевтической школы, основанной в 1803 году, открыл хром, бериллий, палладий и осмий. Аптекарь Куртуа изобрел йод. Фармацевт Фридрих Мор разработал систему анализа лекарственных веществ и для этого сконструировал весы нового типа, названные впоследствии его именем. Французские аптекари Дерозн и Сертюрнер проводили работы по изучению опиума, опытным путем выделили наркотин и морфин. Также французский фармацевт Сегюэн «добыл» неочищенный хинин, а вслед за ним Пеллетье и Кавенту получили в чистом виде хинин, стрихнин и кофеин.
Французский Ломоносов
Антуан Боме (1728—1804 гг.) был сыном простого трактирщика, но, подобно сыну архангельского мужика Ломоносова, достиг огромных научных высот. В 15 лет Антуана отдали в ученики к компьенскому аптекарю, а затем он долго изучал химию под руководством парижского аптекаря Клода-Жозефа Жоффруа. В науке и, как бы сейчас сказали, бизнесе, Боме двигался семимильными шагами. В 24 года он стал профессором химии и хозяином аптеки. Неплохая карьера, не правда ли?
В 1780 году пятидесятидвухлетний Антуан Боме решил заняться аммиаком, десятипроцентный раствор которого мы привыкли называть нашатырным спиртом. Он создал первую в мире фабрику по производству нашатыря.
Что же побудило Антуана Боме создать нашатырный спирт? По этому поводу существует несколько версий, и одна из них заключается в том, что Боме выполнял специальный королевский заказ. Заказ, правда, исходил не от короля, а от прекраснейшей дамы Франции – королевы Марии-Антуанетты.
Заказ королевы
Мария-Антуанетта – «австриячка», как презрительно называли ее коренные французы, – была особой чувствительной и сентиментальной и поэтому частенько падала в обморок. Этим «грехом» страдали и ее ближайшие подруги из привилегированного придворного кружка под названием «Сиреневая лига», к примеру, принцесса Ламбаль.
Во времена Французской революции принцессу обезглавили, как позже и ее подругу-королеву, водрузили голову на пику и поднесли этот страшный «портрет» к окну Тампля, прямо к тюремной камере Марии-Антуанетты. Но в 1780 году до всех этих трагических событий было еще далеко, и прекраснейших дам Французского королевства больше интересовала проблема обмороков, чем тучи, сгущавшиеся на горизонте.
Французским аптекарям издавна было известно то, что 9,5–10,5% раствор аммиака при вдыхании оказывает возбуждающее влияние на дыхательный центр, рефлекторно действуя через рецепторы верхних дыхательных путей (окончания тройничного нерва). Поэтому, чтобы вывести какую-нибудь очаровательную даму из обморочного состояния, требовалось слегка смочить в нашатыре платок или марлю и поднести ее к носу разомлевшей красавицы.
Нашатырная фабрика
Десятипроцентный раствор аммиака аптекари изготовляли по индивидуальным заказам. Чувствительным дамам и, прежде всего, королеве с подругами нужно было все больше и больше нашатыря. И тогда Мария-Антуанетта решила защитить интересы своего пола: подобно тому, как российская императрица Елизавета Петровна обратила особое внимание на фабричное производство шелковых чулок, французская королева занялась нашатырем. Антуан Боме получил специальный заказ, и началось…
Фабрика по производству аммиака оказалась более чем успешным предприятием, и карьера Антуана Боме резко пошла в гору. Он стал почетным членом Академии наук и не преминул разбогатеть. Но тут грянула Французская революция – закончилась галантная эпоха рококо.
Революция «отменила» обмороки
Теперь больше никого не интересовали дамские обмороки: женщин казнили и держали в тюрьмах так же, как мужчин, а прекрасных дам из «Сиреневой лиги» одну за другой привозили на место казни – Гревскую площадь – в простых крестьянских телегах со связанными за спиной руками. Марию-Антуанетту заточили сначала в Тампль, а потом в Консьержери, и она не избежала гибели.
Рассказывали, что в заключении, как, впрочем, и на Гревской площади, королева вела себя на редкость мужественно и стойко. Она уже не лишалась чувств, таила от палачей свой страх и отчаяние. Очаровательная хрупкая, она стала героиней только перед лицом смерти. И даже в последние минуты ей не понадобился нашатырь…
Эпилог
Антуана Боме Французская революция разорила. Впрочем, когда революционные бури остались позади, он наверстал свое. Этот аптекарь-универсал занимался многим: производством фарфора и стенных часов, изобрел прибор под названием ареометр (для определения плотности жидкостей) и близко подошел к изобретению термометра. В знаменитом французском «Словаре искусств и ремесел» ему посвящено 36 (!) статей.
По-видимому, Боме был согласен с известным афоризмом Парацельса: «Бог – верховный аптекарь». Но если Верховный аптекарь врачует души, то земные аптекари занимаются телами. И делают это во славу Верховного Аптекаря – Бога.
Елена Раскина
Использованы фото Shutterstock/FOTODOM UKRAINE
