Народный артист Украины Назар Заднепровский не любит, когда его узнают на улице. Однако нам он признался, где его можно встретить, кроме театра и съемочной площадки. Вместе мы вспомнили его легендарных родственников и поговорили об актерской профессии.
— Для интервью вы нашли «окошко» перед спектаклем в театре Франко. Интересно: если вечером спектакль, то как строится ваш день накануне?
Это зависит от сложности спектакля и величины роли. Если небольшая занятость, то день может быть обычным, могу даже запланировать какие-то бытовые хлопоты. А есть спектакль «Моя профессия — синьор из высшего света», где у меня центральная роль, текста почти сто страниц. Накануне я стараюсь ничего не планировать, потому что впереди изнурительная работа, для которой нужно много сил. Пять лет я уже играю эту роль. Она очень тяжелая для меня и физически, и морально — почти три часа на сцене. Но я очень ее люблю. Особенно люблю на поклоне, когда чувствую благодарность зрителей. Говорить, кричать, танцевать уже не нужно, уставший, «горла» нет — но безгранично счастливый. Ух, это такое наслаждение!
— Когда я готовилась к интервью, посмотрела фрагмент спектакля «Тевье-Тевель», где главную роль много лет играл выдающийся Богдан Ступка. Что вспоминаете из работы с ним?
Вспоминаю его самого. Как он работал, как относился к нам — как партнер по сцене и как руководитель. Начальником он был строгим, сладеньким не был никогда. Бывал и в хорошем настроении, и в плохом… Богдана Сильвестровича вам никто не вспомнит, как мягкого человека. Нет-нет! Он был жесткий, даже жестокий, да-да! Не тряпка, не размазня. Справедливый, иногда несправедливый. И не дай Бог попасть к нему в немилость. Если кого-то нелюбил, то этому человеку доставалось по полной.Вспоминаю его самого. Как он работал, как относился к нам — как партнер по сцене и как руководитель. Начальником он был строгим, сладеньким не был никогда. Бывал и в хорошем настроении, и в плохом… Богдана Сильвестровича вам никто не вспомнит, как мягкого человека. Нет-нет! Он был жесткий, даже жестокий, да-да! Не тряпка, не размазня. Справедливый, иногда несправедливый. И не дай Бог попасть к нему в немилость. Если кого-то нелюбил, то этому человеку доставалось по полной.
— Какие у вас сейчас отношения внутри коллектива? Собираетесь после спектаклей?
Сейчас меньше. Все зависит от руководителя, например, при Данченко в 90-е годы это было чаще (выдающийся постановщик Сергей Данченко был главным режиссером театра Франко. — Авт.). А на что мы тратили тогда деньги? За счастье было купить хороший, возможно, даже качественный алкоголь и закуску. Это единственное, на что хватало наших мизерных зарплат. Потом у нас появилась возможность больше зарабатывать, и меньше стали устраивать посиделки. Ну, правда, есть такие актеры, как говорит Богдан Бенюк, которые свою жизнь на это положили, но они быстро заканчивали карьеру, а нередко — и саму жизнь… Сейчас не так часто, но встречаемся. Более активная молодежь. Они устанавливают свои правила, а мы уже должны подстраиваться, или как старые пердуны жаловаться: «А вот в наше время! Не тот теперь Киев…»
— Бывают дни, когда спектакль меняется и вам срочно надо ехать в театр?
Такие дни выпадают редко, например, когда кто-то из коллег заболел. Что говорить, это стрессовая ситуация. На мой взгляд, нет ничего хорошего в этом ни для зрителя, ни для тебя. Кайфа от такой работы не получаешь, потому что совершенно не готов. И зрители так же, потому что актеры с бухты-барахты играют что-то другое. Особенно, когда идешь на драму, а тебе ставят комедию. Замена спектакля — это шок! Я категорически против этого, и желаю всем коллегам и себе здоровья. А зрителям, чтобы ходили в театр на то, за что заплатили, и получали наслаждение.
— Как чувствуете себя, когда играете на одной сцене с отцом, выдающимся актером, также франковцем Лесем Заднепровским?
Лучшая наша совместная работа — спектакль «Великие комбинаторы», где я исполняю роль Остапа Бендера, а отец — Воробьянинова. В «Синьоре…» у него эпизодическая роль. Я очень рад, что он приходит, что мы видимся, что помогает. Выходит на сцену и зал накрывает овациями! Зритель его очень любит, а публику не обманешь.Лучшая наша совместная работа — спектакль «Великие комбинаторы», где я исполняю роль Остапа Бендера, а отец — Воробьянинова. В «Синьоре…» у него эпизодическая роль. Я очень рад, что он приходит, что мы видимся, что помогает. Выходит на сцену и зал накрывает овациями! Зритель его очень любит, а публику не обманешь.
— Несколько раз я видела вашего папу в реальной жизни. Казалось, что даже те, кто не узнал его, все равно понимают, что перед ними непростой человек — так уважительно он себя ведет. А вы? Сразу узнают в вас известного актера?
Нет, я шифруюсь! Кепочка или блайзер на голову. Люблю, когда меня зритель узнает возле театра или съемочной площадки. А где-то просто на улице или в магазине или на рынке — хоть бы кто-то скидку сделал! Так нет — заламывают большую цену. Это не приносит ни морального, ни материального удовлетворения.
— Можно вас встретить на родительском собрании у сына в школе или у дочери в детсаду?
Конечно! Ну, правда, у малого за шесть лет был всего несколько раз, а вот у дочки Юли на «утренниках» бываю регулярно. Стараюсь не пропускать. Наслаждаюсь тем, что могу ей сейчас уделить много времени. Больше, чем сыну Мише в свое время. Когда он рос, у меня была «Большая разница». Столько времени отнимали репетиции, столько времени уходило на съемки, а еще фестивали в разных городах… С четырех лет, пожалуй, половина меня не было дома. Москва, Киев, Одесса — очень много это все отнимало жизни. Жена не обижалась, потому что «папа зарабатывал копейку». Понимала, что если я ввязался, то буду биться до конца. И потом, мне очень нравилась та работа. Единственный минус, я вернулся, а сын уже пошел в первый класс.
— Вспоминаете проект с ностальгией?
Скажу честно: есть по чему скучать. Нет, даже не так: с ностальгией и приятностью. Получал от всего этого большое наслаждение. От коллег, с которыми посчастливилось работать. Сергей Бурунов — сейчас номер один в своей стране, Игорь Кистол, наш Витя Андриенко, Нонна Гришаева — хороший коллектив. Собирали действительно талантливых людей. Помню, покупал на железнодорожном вокзале свеженький «Киевский» торт, садился в поезд в восемь вечера, а утром, если появляешься на съемках с такими сладостями, считай, тебя вся Москва любит. Не хочу никого обидеть, но у них продукты по качеству на порядок хуже, чем наши.
— Ваша жена Ирина — также актриса. Вместе с вами снималась во второй части «Последнего москаля». Как работалось?
Прекрасно! Волновалась, все переспрашивала: «Что говорят?» «Все нормально», — успокаивал. Я смотрел на экране, как она работает, очень прилично получилось. И слава Богу! Я желаю ей побольше таких хороших съемочных дней. Потому что в свое время она пожертвовала карьерой ради меня, видимо, пришло время мне возвращать долги.
— А сын не обиделся, что не прошел кастинг?
Он еще не понимает, что это такое: переживать, когда тебе не досталась роль. И знаете, пересматривая сериал, я все ломал голову, какая там была роль пацана, на которую претендовал Миша? Наверное, какой-то эпизод.
— Смотрят ли ваши домашние фильмы с вашим участием и что говорят?
Откровенно говорят, что нравится, а что — нет. Делают замечания. Как критик моя жена очень точно все оценивает. Я и сам очень самокритичен, но иногда все же испытываю гордость за хорошие работы.
— Одна из ваших очень удачных ролей — директор краеведческого музея Василий Середюк из «Сумасшедшей свадьбы». После потрясающего проката вас и коллег часто спрашивали: «Когда продолжение?» И вот сейчас в кинотеатрах идет «Сумасшедшая свадьба-2».
Эта роль — подарок судьбы, без преувеличения считаю ее лучшей в своей кинобиографии. Приглашаю всю Украину в кино — это семейная комедия. О чем фильм? Посмотрите сами, неправильно, если буду заранее рассказывать. Все, кто уже видел, говорят, что вторая часть сильнее и удачнее, чем первая. Что-то мне подсказывает, что будет и третья часть.
— Вы актер в четвертом поколении. Мечтаете о том, что ваши дети продолжат династию? Часто ваши коллеги говорят детям: не стоит идти в эту профессию, потому что она очень тяжелая и зависимая…
Я во многих интервью говорю, что не каждая семья может похвастаться тем, что в ней столько поколений занимаются одним делом. Если случится так, что и мои дети увлекутся этой профессией, это будет, пожалуй, уникальный случай в нашем кино. И моей самой большой гордостью! Если актерская династия не продолжится, буду считать это ошибкой. Для меня будет счастье, если и сын, и дочь пойдут по нашим стопам. Но пока рано об этом думать. Дочка играет какие-то роли в своих детских постановках, малого позвали в школьную команду КВН. Помню, он еще линейку вел, когда заканчивал четвертый класс. И в младших классах что-то вел и делал это, кстати, невероятно раскованно. Видно, что ребенок получает от сцены удовольствие. Хоть бы не зазнался (смеется)!
— Часто вы рассказываете в интервью, что огромную роль в вашей жизни сыграла бабушка — корифей театра Франко, выдающаяся актриса Юлия Ткаченко. Расскажите для читателей, которые, возможно, немного знают о ней, какой была ваша бабушка?
Для меня Юлия Семеновна — самая лучшая, самая величественная, самая талантливая, самая добрая, самая красивая. Ляля — она сама себя так начала называть с детства, так и мы ее звали, — это мое сердце, моя любовь, моя родная кровь. Я ее безгранично люблю. Вспоминаю очень часто — это мое, внутреннее. А для зрителей… Это просто фантастическая трагедийно-ироничная актриса! Это редкое амплуа, в истории украинского театра таких актрис единицы. Читатели могут подумать, что я использую высокопарные слова, потому что говорю о своем родном человеке. Поэтому советую убедиться самим, пересмотреть материалы о нем. Я бы очень советовал «Кассандру» — блестящий спектакль и неплохо снятый фильм. Одно дело Лесю Украинку прочитать, а другое — поставить. Такое невероятное воображение в ее произведениях! Грешным делом думаешь: такое возможно только под действием стимуляторов, а то, что Леся тяжело болела и вынуждена была принимать морфий, — известный факт. И когда смотришь спектакль — тоже мурашки по коже! Еще из бабушкиного мне нравится «Пора желтых листьев», «Васса Железнова», «Визит старой дамы» — это было сделано в театре Франко.
— Вы немного похожи на нее…
Ну, не знаю… Я похож на свою маму и ее маму. А вот «батянька» мой голосом и ростом пошел в своего отца Михаила Заднепровского (народный артист Украинской ССР, Лауреат национальной премии им. Т. Г. Шевченко. — Авт.), а манерами, контуром лица, даже расположением морщин на нем — очень в свою мамочку.
— Как ей хватало на все времени? Играла в театре, снималась, преподавала в вузе, еще и вам уделяла большое внимание…
Вот такая большая женщина была! Хватало ее и на работу, и на семью — дано было человеку много талантов. Я вот не скажу о съемках, они скорее всего были раньше, чем мы начали вместе проводить много времени, но в театре она всегда была занята плотненько. Студенты называли ее театральной мамой. Умела Ляля и радоваться жизни, и грамотно планировать свое время.
— В юности вы увлекались кулинарией, готовили по книжкам и даже подумывали связать с этим жизнь. Сейчас готовите?
Когда нет дома жены, я могу и кашу сварить, и мясо натушить. А что тут трудного? Сейчас сколько специальной посуды — все легко. Правда, чего-то сложного, вроде борща, уже не практикую. Эти эксперименты остались в юности. Жизнь стала быстрее, поэтому надо готовить в спешке. Когда встречаем друзей, это может подтвердить каждый из нашей компании: мне выдают несколько сковородок и лотков яиц — жарю яичницу. И поверьте, лучше меня это не сделает никто! Часто мне кто-то помогает — нарезать лучок, колбаску, помидоры, тереть сыр, но основной процесс на мне — чувствую, когда что добавить, когда снять с огня. Не раз слышал от гостей: вроде все кладу так же, а не такая божественная!
— Вы так вкусно рассказываете! Не было ли у вас мысли открыть свою кофейню?
Была, когда еще заканчивал школу в 90-годы. У меня родилась, как мне казалось, гениальная идея: открыть при театре Франко кофейню, где днем готовить бесплатно для актеров, а вечером — для зрителей за деньги. И коммерцией заниматься, и благотворительностью. Но отец меня отказал. Мол, кулинария — это хобби, а ты должен быть на сцене. И я пошел в актеры.
Справка
Родился 9 ноября 1975 года в Киеве в актерской семье. Отец — Лесь Заднепровский, народный артист Украины, мать — Зоя Сивач, актриса столичного ТЮЗа.
Назар — представитель четвертого поколения актерской династии. Прадед Семен Ткаченко — профессор, режиссер, ректор КГИТИ, один из основателей театра Ивана Франко. Его жена — актриса театра Франко Екатерина Рий-Ткаченко. Дед — Михаил Заднепровский, народный артист Украины, бабушка Юлия Ткаченко — народная артистка Украины, лауреат национальной премии Т. Г. Шевченко.
Окончил Киевский государственный институт театрального искусства им. И. Карпенко-Карого (мастерская Б. П. Ставицкого).
С 1996 года — актер Национального академического драматического театра имени Ивана Франко.
С женой Ириной воспитывает двоих детей — сына Михаила и дочь Юлию, названных в честь знаменитых дедушки на бабушки актера.
