Патология или преимущество?
Опытный психолог сразу вычисляет в группе единственных детей в семье – вокруг них всегда чуть больше свободного пространства, на стульях сидят, будто на тронах. Когда всех детей чем-то угощают, они не бросаются, расталкивая других, а подходят по-царски, не спеша, потому что живут с устойчивым ощущением своего исключительного места в жизни.
Первенец в семье всегда считался «наследником престола» и традиций, а если он в итоге оказывался единственным, его уникальность возводилась в куб. В будущем особенности мироощущения такого человека никуда не исчезнут, разве что к портрету добавится несколько штрихов. На прием к психологу он приходит с заготовленными и пронумерованными вопросами. Получив ответы, будет их вычеркивать, а не ставить галочку или обводить кружком.
В начале прошлого века, когда пространство детской комнаты делили с десять братьев и сестер, позицию «один дома» психотерапевты считали почти патологией. В специальной литературе постоянно цитировалась фраза американского психолога Гренвилла Стэнли Холла о том, что быть единственным ребенком – значит изначально быть проблемной личностью. Современная психология не столь радикальна на этот счет, но отличительные свойства таких детей однозначно подтверждает.
– Единственные не привыкли делить ресурс с другими, – объясняет Светлана Ройз, психолог, член Европейской психотерапевтической лиги. – Ситуация: родители или бабушки-дедушки дают малышу конфеты, он поначалу пытается угощать ими всех, но взрослые отказываются. Спустя время единственный ребенок перестает делиться, поверив в миф: все в этой жизни принадлежит ему. Когда он вырастает, то садится за стол и съедает все котлеты, рассчитанные на компанию или семью. Не потому, что махровый эгоист, а из-за стереотипа поведения, заложенного в раннем детстве и работающего всю жизнь. Отсюда сразу совет родителям единственных: приучайте ребенка делиться, начиная с двух с половиной лет.
Кроме конфузов с дележкой конфет и котлет, такие дети порой с трудом разделяют чужое мнение. Они упорнее других настаивают на своих правилах и готовы идти на конфликт, лишь бы последнее слово осталось за ними. Похожие качества присущи детям, у которых разница с братьями и сестрами переваливает за 10 лет. Их относят к смешанному психотипу – единственного и первого или второго ребенка. С одной стороны, они получают больше возможностей и потенциала, но с другой – могут испытывать большее напряжение от раздвоенности своего статуса.
Единственный ребенок на пороге выхода в мир
В конце прошлого века английский поэт Джеймс Киркап издал книгу «Единственный ребенок» со своими детскими воспоминаниями. На ее титульной странице изображен мальчик, который боязливо стоит у полуоткрытой двери своего дома и выглядывает в незнакомый мир. Складывается впечатление трагической изолированности от всего, что его окружает. По мнению австрийца Карла Кенига, врача и педагога, это и есть подлинный образ единственного ребенка – застрявшего на пороге отношений с миром. Ему уже не в радость покой и уют родного дома, но окунуться в водоворот жизни за его пределами он тоже не рискует, а занимает позицию наблюдателя и сохраняет четкую дистанцию между собой и окружением.
Киркап так описывал свои детские ощущения: «Я был действительно одиноким ребенком. Хотя еще и не осознавал этого одиночества. Я всей душой стремился быть среди других людей, любил саму мысль о совместном пребывании с кем-либо. Но достаточно мне было провести некоторое время в кругу двоюродных братьев и сестер, как у меня снова возникало настоятельное желание побыть одному. Я не мог понять самого себя. Это было началом внутреннего конфликта, который долгие годы портил мою жизнь». Раздвоенность, по наблюдениям Карла Кенига, постоянно преследует единственного ребенка: он стремится быть таким, как другие, – непринужденным и эмоциональным, но все эти проявления ему чужды. В самой семейной истории заложена неразвитость его чувственной жизни. Он не дрался и не ссорился с братьями и сестрами, но и не ощущал приливов сердечного тепла и симпатии, как это случается в больших семьях.
Помните одинокого Малыша из советского мультика, который тщетно доказывал родителям, что к нему прилетает приятель с пропеллером? Причина – недостаток общения с друзьями, родителями, скука и дефицит впечатлений. Лучшее лечение в таком случае – помочь ребенку обзавестись реальными друзьями и разнообразить его .
Повзрослев, единственный ребенок все равно нуждаются в большей личностной территории.
– Они привыкли к уединению, научились играть сами с собой, поэтому быстро устают от общения с другими, – объясняет Светлана Ройз. – Хорошо, когда у них есть своя комната. Бывает, что, вернувшись со школы, ребенок жалуется: «Меня бьют». На деле оказывается, что под побоями подразумевался легкий толчок или похлопывание по плечу. Дружеская потасовка – норма жизни для выросших вместе братьев и сестер – одиночкам кажется проявлением агрессии. Родителям стоит всячески обогащать тактильную жизнь своего чада: регулярно тискать, отдавать в спортивные секции, играть в псевдоагрессивные игры – броуновское движение, боулинг. Ведь впереди его ждут сексуальные отношения, и в них ему тоже придется преодолевать барьер прикосновений.
Три ошибки родителей единственного ребенка
Часто, стараясь уберечь свое чадо от оплеух жестокого мира, родители не отдают его в детский сад. И этим оказывают медвежью услугу. С четырех до семи лет формируется межличностный контур развития, нарабатывается база навыков коммуникации. Ребенку просто необходимы друзья! Если в это время единственный ребенок общается исключительно со взрослыми, в школе может столкнуться с проблемой одиночества. Чаще всего именно единственные дети приносят в школу жвачки и конфеты, чтобы завоевать внимание сверстников. Стремясь быть удобными в общении, иногда они разучиваются говорить «нет».
Неумение отделяться от ребенка – проблема мам единственных детей. Такие обычно говорят о ребенке «мы»: мы покушали, покакали, закончили школу, мы поступили в институт, мы начали пить и курить… Как только ребенок сказал о себе «я», «мы» должно исчезнуть из активного лексикона.
Вся семья смотрит на единственного с надеждой и нередко навязывает ему свои невоплощенные мечты: от научиться играть на баяне до стать чемпионкой мира по художественной гимнастике. В итоге ребенок может разлучиться со своей собственной мечтой, судьбой, потенциалом. У него развиваются перфекционизм и гиперответственность, из жизни уходит ощущение счастья. Важно, чтобы взрослые позволили ребенку идти своим путем.
Премиум-позиция
Впрочем, нежелание брать на себя ответственность за собственную жизнь и возложение вины за все свои проблемы и неудачи на родителей – инфантильная, неправильная позиция.
– Как сказал кто-то из психотерапевтов, никогда не поздно иметь счастливое детство, – комментирует Светлана Ройз. – Если брать 100% нашего потенциала, то 80% из него дает семья (с одной стороны, это поддержка, с другой – груз неразрешенных проблем), а еще 20% – наша свободная воля. Но эти 20% перевешивают 80%! Решив стать успешным и счастливым, человек использует свой ресурс и становится им, несмотря на семейные установки.
А вообще сочувствовать тем, кто вырос один в семье, явно преждевременно. Премиум-позиция дает единственному большие преимущества: ему достается вся любовь родителей, финансовый ресурс семьи и жизнеутверждающее ощущение «мир принадлежит мне». Для него неприемлемо быть одним из многих, он стремится к исключительному месту в жизни. И часто занимает его. Но когда единственного ребенка просят дать своим родителям совет, чаще всего он рекомендует… завести второго.
