Становление отрасли
Современная фармацевтика ведет свое начало из двух корней: аптекарей, которые занялись оптовым производством лекарств, и предприятий по производству химикатов, переключившихся на фармпрепараты. Так, компании Merck, Schering, Hoffmann-La Roche, Abbott, Smith Kline, Eli Lilly, Squibb начинали как аптеки, а Agfa, Bayer, Sandoz и Pfizer изначально занимались производством органических химикатов (в основном красителей). Слияние этих двух типов фирм в промышленность произошло одновременно с появлением фармацевтической химии и фармакологии как научных областей в конце XIX века.
Поначалу фармкомпании производили и продавали вещества, встречающиеся в природе, – кокаин, хинин, стрихнин, морфин, а затем перешли от анализа к синтезу. Так появились ацетилсалициловая кислота, сальварсан, веронал, ацетанилид и пр. Во второй трети XX века произошел прорыв в разработке синтетических витаминов, сульфаниламидов, антибиотиков, гормонов, психотропных средств, антигистаминных препаратов и новых вакцин. Большую роль здесь сыграла правительственная поддержка исследований во время войны. А прибыль от продажи антибиотиков позволила компаниям построить исследовательские парки, похожие на университетские городки.
После Второй мировой войны радикально изменились основные методы изобретения лекарств. За короткое время исследователи сместили фокус с натуральных и модифицированных натуральных продуктов на синтетическую химию, перейдя к тому, что эксперты называют «преднамеренной биофизической химией» или «эпохой малых молекул». Фармацевты выяснили, как синтезировать небольшие молекулы для взаимодействия с определенными белками в организме человека, начали хорошо разбираться во взаимосвязях между молекулярной структурой и биоактивностью.
Большинство биотехнологических фирм выводят новинки на рынок с помощью более крупных игроков фармрынка, предлагая им акции в обмен на финансирование и поддержку или попросту сливаясь с ними. И лишь немногие готовы рискнуть действовать полностью самостоятельно.
В этот же период затраты на научные исследования и эксперименты возросли в сотни раз. К тому же значительно ужесточились правила безопасности, стандарты для тестирования и производства лекарств, регуляторные требования. Небольшим производителям тягаться с гигантскими лабораториями крупных фирм, получивших общее название Big Pharma, стало практически невозможно.
Создатели новых молекул
Динамика конкуренции начала меняться только в 1980-е. В то время на задворках фармпромышленности зарождалась современная биотехнологическая отрасль. Из-за специфики генной инженерии ею могли заниматься не только крупные игроки, но и совсем небольшие исследовательские компании со штатом в несколько сотен, а иногда и в несколько десятков человек. Это значительно демократизировало инновации в фармацевтической отрасли.
Чем меньше становились компании, тем меньше были целевые группы их пациентов. В то время как гиганты сосредоточили свою энергию на проиводстве препаратов для лечения распространенных болезней и патологий, например астмы или высокого уровня холестерина, небольшие биофармацевтические фирмы заняли нишу, нацеленную на болезни-сироты, от которых не было лекарств.
Хотя развитие биотехнологий долгое время двигалось неспешно, за три десятилетия им удалось сломать монополию Big Pharma в сфере научных исследований. Сегодня на долю биотехнологических и небольших фармкомпаний приходится подавляющее большинство новых молекул, одобренных Управлением по продуктам и лекарствам США FDA. Однако лидерства в сфере науки и технологий оказалось недостаточно.
Если в период разработки лекарств большинство биотехнологических компаний обходились венчурным финансированием, т.е. существовали за счет высокорисковых инвестиций частного капитала, то для выведения новых лекарств на рынок этих средств катастрофически не хватало. Поэтому перед тем как приступить к клиническим испытаниям, небольшим компаниям, как правило, приходилось сотрудничать с Big Pharma. По оценкам экспертов, в течение последних лет более 70% новых лекарств изначально разрабатывают сторонние организации, а затем их приобретают крупные фармкомпании, которые взяли на себя финансовые риски, связанные с испытаниями, производством и маркетингом, в обмен на значительную долю будущей прибыли.
Триумф с поддержкой
Настоящим триумфом биотехнологической отрасли стала разработка двух мРНК вакцин от коронавируса компаниями Moderna и BioNTech. Несмотря на схожесть созданных ими продуктов, в том, что касается финансов, они выбрали два противоположных пути, словно проиллюстрировав распутье, на котором очутилась биотехнологическая отрасль к концу второго десятилетия ХХI века.
Компания Moderna была основана несколькими соучредителями в 2010 году по модели биотехнологической компании, финансируемой венчурным капиталом. Уже через год, имея в своем портфеле одно неопубликованное экспериментальное исследование на животных, компания привлекла 40 млн долларов финансирования. Дальше она собирала инвестиции еще более впечатляющими темпами. А в 2018 году вышла на биржу с крупнейшим в истории биотехнологий IPO (первая публичная продажа акций) – более 600 млн долларов, при том, что еще не вывела на рынок ни одного лекарства.
В 2018 году Moderna оценивалась примерно в 7,5 млрд долларов. К июлю 2020 года ее цена, которую некоторые эксперты считали «завышенной», составила 37 млрд долларов, а после одобрения вакцины – достигла 50.
В то время как цена Moderna может быть завышена, базирующаяся в Германии компания BioNTech страдает от противоположной проблемы. Будучи на 2 года старше Moderna, долгое время она не приносила прибыли и выживала благодаря своим владельцам. Когда компания стала публичной, ее оценили в 3,4 млрд долларов, а сейчас ее цена возросла до 25 млрд, что по отраслевым стандартам фармрынка все еще немного.
Впрочем, BioNTech удалось заработать деньги благодаря партнерству с Genentech, Eli Lilly и Sanofi. В 2018 году компания даже попыталась объединиться с Pfizer для создания универсальной вакцины от гриппа. Другими словами, BioNTech выбрала менее рискованный, но вместе с тем и менее прибыльный подход, работая с крупными игроками отрасли.
Точно так же BioNTech поступила и с вакциной для защиты от COVID-19. Компания была способна разработать вакцину с точки зрения науки, однако не имела возможности испытать, произвести и распространить ее в одиночку. Именно поэтому в марте 2020 года она заключила соглашение с Pfizer. Эта компания занималась клиническими испытаниями, получением разрешений регулирующих органов, производством и глобальным распространением в рамках лицензионного соглашения. В Китае BioNTech заключила партнерство с Fosun Pharmaceuticals.
В отношении своей вакцины против COVID-19 Moderna выбрала другой подход к финансированию, не став сотрудничать с Big Pharma. Однако сказать, что она действовала в одиночку, было бы неправильно. Фактически правительство США поддерживало вакцину Moderna на каждом этапе. Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний (NIAID) провел первоначальные испытания вакцины, Управление передовых биомедицинских исследований и разработок (BARDA) профинансировало 2 и 3 фазы испытаний. Затем эти агентства выделили деньги на крупномасштабное производство вакцины Moderna.
Успехи и неудачи компаний Moderna и BioNTech, которые выбились в лидеры отрасли благодаря своим вакцинам, безусловно, можно считать предвестниками общих тенденций. Очевидно, что небольшие биотехнологические компании имеют ряд преимуществ перед гигантами фармпромышленности: они более мобильны, оперативны, ориентированы на персонализированную медицину. Однако без поддержки будь то со стороны правительств, академических институтов, венчурного капитала или Big Pharma небольшие биотехнологические фирмы пока не могут быть по-настоящему независимыми.
Использованы фото Shutterstock/FOTODOM UKRAINE
