Размытая эффективность и повышенные риски
Закон обратной выгоды (англ. The inverse benefits low) гласит, что соотношение между выгодой и рисками от приема того или иного лекарственного средства напрямую зависит от того, насколько широко оно представлено на рынке.
Чтобы разобраться, как именно работает этот закон, представим себе, что некая фармацевтическая компания разработала и вывела новый препарат, который весьма эффективно проявляет себя при лечении определенного заболевания и вызывает минимум побочных реакций. Врачи охотно назначают это средство, а пациенты принимают его, принося фармкомпании немалую прибыль.
Однако со временем маркетологам начинает казаться, что на таком хорошем препарате можно зарабатывать еще больше. Ссылаясь на успешный опыт его использования, компания стремится увеличить рынок сбыта и расширить показания к применению. Врачи, не понаслышке зная о достоинствах препарата, охотно начинают назначать его, например, при более легких случаях заболевания, при смежных или сопутствующих расстройствах.
В результате эффективность препарата снижается, а точнее говоря «разбавляется», поскольку лечебное действие становится менее заметным, тогда как число побочных эффектов сохраняется. Таким образом, соотношение польза — риск постепенно сдвигается в сторону повышения опасности, а препарат и производящая его фармацевтическая компания приобретают дурную славу. Регулирующие органы, проводящие мониторинг побочных реакций, получают все большее количество жалоб, ведь теперь лекарство принимают, скажем, не сотни тысяч, а миллионы людей. Со временем препарат, который, как мы помним, отлично проявил себя для лечения конкретной болезни, попадает в список запрещенных.
Разрушительные стратегии активируют закон обратной выгоды
Говард Броди и Дональд Лайт уверены, что описанное ими развитие событий — не случайное явление, а повторяющийся сценарий. По их мнению, он проявляется особенно заметно в тех случаях, когда фармкомпании для продвижения своих препаратов используют одну или несколько из пяти наиболее разрушительных маркетинговых стратегий
1.Расширение показаний к применению препарата.
(см. пример выше)
2.Снижение диагностических порогов при помощи установления определенных суррогатных конечных точек.
При каком уровне глюкозы в крови пациенту необходимо принимать лекарства? На каком показателе должен остановиться уровень холестерина, чтобы достоверно снизить вероятность сердечно-сосудистых заболеваний? Ответы на подобные вопросы часто определяются не столько научно подтвержденными данными, сколько маркетинговыми интересами фармкомпаний.
3. Преувеличении безопасности и эффективности лекарств.
В США подсчитали,что более 140 тыс. случаев серьезных коронарных заболеваний с большой долей вероятности были связаны с приемом одного из ингибиторов ЦОГ-2, который широко рекламировался как средство, значительно превосходящее обычные неселективные НПВС по действенности и хорошей переносимости.
4. Поощрение несанкционированного использования препаратов.
По статистике в США три из пяти рецептов на антипсихотические средства выписаны при отсутствии показаний, приведенных в инструкциях. Врачи, вдохновляемые маркетологами, считают, что эти препараты могут помочь пациентам, страдающим сопутствующими или похожими нарушениями. Вполне возможно, они совершенно правы, однако использование серьезных лекарств среди широких групп населения без проведения полномасштабных клинических испытаний не позволяет гарантировать безопасность и полностью исключить появление неожиданных побочных эффектов.
5. Создание новых заболеваний.
Явление под названием «разжигание болезни» было впервые описано еще в 1992 году медицинским публицистом Линн Пайер в отношении одного из растворов для полоскания ротовой полости. Она отметила, что в агрессивной рекламной кампании этого препарата производители представили отдельный симптом — неприятный запах изо рта — как серьезную самостоятельную болезнь, вызывающую страдания и нуждающуюся в лечении. Преднамеренно преувеличивая масштабы проблемы, искажая ее истинные причины (они все время говорили о неопределенном «дисбалансе» и «дефиците»), а также, инициируя ее публичное обсуждение, неприятный запах изо рта чуть было не превратили в социальное клеймо. Однако поскольку в действительности этот симптом чаще всего связан с другими заболеваниями, например бактериальной инфекцией десен, болезнями почек, фарингитом и пр., средство для полоскания рта не устраняло, а лишь маскировало неприятный запах, вызывая разочарование потребителей.
Другими примерами «разжигания болезней» служат остеопения (снижение плотности костной ткани), синдром беспокойных ног, гипоактивное расстройство полового влечения, дефицит тестостерона. Хотя многие из этих состояний считают медицинскими проблемами, по крайней мере представители профессиональных сообществ и ассоциаций, официально признавать их болезнями, требующими лечения, может быть довольно опасно. Например, в 2014 году консультативный комитет FDA принял решение ограничить применение продуктов для заместительной терапии тестостерона в связи с потенциальным повышением риска сердечно-сосудистых заболеваний, связанных с их использованием.
Строго по показаниям
Авторы закона обратной выгоды призывают пересмотреть саму систему, которая допускает срабатывание его механизмов. Реальность такова, что безопасность и эффективность большинства новых лекарств научно доказаны только для небольшой части пациентов. Поэтому, прежде чем расширять сферу применения препарата, необходимо проводить сравнительные исследования эффективности, выверять профили безопасности и собирать надлежащую доказательную базу для использования лекарственных средств.
Чтобы исключить конфликт коммерческих интересов, этими исследованиями должны заниматься не только сами фармкомпании и госструктуры, но и независимые агентства, институты, научно-исследовательские центры. Более ответственную позицию в этом вопросе должны занять врачи и фармацевты. Им необходимо понять, что даже самый лучший препарат может оказаться бесполезным и даже опасным, если использовать его не строго по показаниям.
Создатели закона обратной выгоды не склонны винить во всем фармацевтические компании. «Маркетологи просто делают свою работу», — говорят они. И все же им не стоит забывать о пусть и непреднамеренном, но прямом конфликте интересов между маркетингом и общественным здоровьем. Фармкомпании должны избегать применения разрушительных маркетинговых стратегий, ведь в погоне за сиюминутной прибылью они рискуют полностью лишиться источника своих доходов, если их препараты будут признаны слишком опасными.
Обратный закон здравоохранения
Создатели закона обратной выгоды признаются, что вдохновением для них послужил обратный закон здравоохранения, сформулированный британским врачом и исследователем Джулианом Хартом. Впервые опубликованный еще в 1971, он гласил, что наличие хорошей медицинской помощи находится в обратной зависимости от потребностей населения. Другими словами, медицинская помощь всегда лучше в тех регионах,где показатели здоровья и так достаточно высоки. При этом развитие рынка медицинских услуг только усиливает эту тенденцию.
