Контроль или его отсутствие?
День за днем отец и мать совершают большой и маленький выбор, который влияет на жизнь ребенка. Пассивные родители, проявляя безразличие, позволяют детям самим принимать решения. Чрезмерно контролирующие пытаются организовывать жизнь детей по своему усмотрению. Детский психолог Елена Голубева считает, что и пассивность, и контроль до разумной степени могут быть целесообразны для детского развития, но, к сожалению, взрослые порой переступают черту «разумности».
Вполне обосновано, к примеру, что родители ожидают от пятнадцатилетнего подростка личной ответственности в вопросах своей гигиены, но не ждут ее от трехлетнего малыша. Осознавая, что степень контроля над ребенком по мере его взросления уменьшается, некоторые родители в попытке восстановить прежнее влияние могут применять эмоциональные манипуляции. Как правило, у каждого из родителей-манипуляторов есть свой излюбленный прием влияния на ребенка.
Методы манипуляции
Дэниэл Флинт, консультант в области поведения и детско-родительских отношений, научный сотрудник кафедры клинической психологии Боулинг Грин Государственного университета в штате Огайо (США), приводит данные недавно опубликованного исследования, где выделяются три наиболее распространенных приема.
Личные нападки. Родители, склонные к манипуляциям, пытаются установить психологический контроль над своими детьми, снижая их самооценку. Что они делают для этого:
- утверждают, что ребенок недостойный член семьи;
- постоянно напоминают и попрекают ребенка тем, чем пожертвовали ради него;
- стараются возложить на него вину за свои чувства;
- выставляют ребенку счет за собственные проблемы;
- не дают ему забыть о прошлых ошибках.
Доктор Флинт в качестве примера предлагает рассмотреть следующую ситуацию: подросток возвращается домой позже оговоренного времени. Родитель у порога встречает его обличительной тирадой: «Как ты мог так поступить со мной? Ты знаешь, как сильно я волнуюсь о тебе и все равно вернулся так поздно?! Ты специально злишь и выводишь меня из себя, вынуждаешь нервничать!»
В этом спиче зашифровано метасо-общение: эмоции можно использовать в качестве средства давления. На первый взгляд, подобная реакция кажется вполне обоснованной. Ведь родители справедливо опасаются за безопасность подростка. И все же взрослый, осознанно или нет, оказал на ребенка психологическое влияние, обвинив его в своих эмоциях. Проблема, по мнению Дэниэла Флинта, здесь в том, что родитель использует свои чувства, на которые имеет полное право, в попытке установить психологический контроль над ребенком. Не стоит удивляться, когда ребенок, усвоив урок, в следующей ссоре использует тот же прием: «Я ничего не мог с этим поделать, ты же меня разозлил, заставил нервничать! Конечно, я выбежал и хлопнул дверью!»
- Обесценивание чувств. Это распространенная тактика манипулирования во многих семьях.
– В общении с подростками родители перебивают их, заканчивают за них предложения, ведут себя так, будто сами знают, что думает или чувствует их ребенок, пытаются в нужном им ключе менять его отношение к событиям, фактам и переживаниям, – объясняет Елена Голубева. – Сложно найти того, кто никогда и никем не манипулирует в близком общении. Такова человеческая природа – верить собственным чувствам больше, чем чужим. Подобное обесценивание – скорее механизм самозащиты, а не нападения. И все же для подростков, чья личность только формируется, обесценивание со стороны родителей может быть разрушительным.
Обесценивание детских чувств одновременно наносит ущерб отношениям между родителем и ребенком, устанавливая эмоциональную иерархию: чувства родителя важнее, чем ребенка. Это вредит индивидуальности ребенка – ставит под сомнение реальность и важность его впечатлений и эмоций.
- Лишение любви. Многочисленные исследования привязанности показывают, что у детей формируется глубокая эмоциональная связь с родителями. Тепло физического прикосновения в младенчестве, формирование чувства безопасности рядом с родными – значимые части общего механизма отношений, которые принято называть родительско-детской любовью. Однако манипулирующие отец или мать могут использовать привязанность как средство психологического контроля.
Недавнее исследование американских психологов подтверждает, что лишение любви – распространенный способ наказания родителями разочаровавшего их ребенка. Разгневанный родитель избегает визуального контакта с чадом, перестает с ним разговаривать до тех пор, пока провинившийся не исправит свое поведение. Как отмечает Дэниэл Флинт, ни один из родителей-манипуляторов не стремится нанести ребенку осознанный вред, не думает: «Как бы мне использовать ту привязанность, которая установилась между мной и ребенком, когда он был совсем маленьким, чтобы сейчас напасть на него и заставить делать то, что я хочу?» Вместо этого взрослые сначала пробуют массу других способов воздействия. По разным причинам они не срабатывают – ни системный подход, ни изъятие смартфона, ни смена пароля Wi-Fi, ни попытки «заземления»… Родители чувствуют себя неадекватными, возможно, винят себя в том, что упустили ребенка и цепляются за все, что могло бы сработать. Им кажется, что
остался единственный вариант: лишить неуправляемого ребенка своей любви.
Из поколения в поколение
Дэниэл Флинт приводит результаты исследования, которое выявило основные предпосылки для манипулятивного поведения родителей: чувствительность к боли и непринятие негативных эмоций. Доказано, что обиженные люди обижают других. Дети, подвергающиеся эмоциональному насилию, по цепочке подвергают эмоциональному насилию собственных детей.
Некоторые люди отказываются заводить детей из страха, что повторят манипулятивную модель поведения родителей.
Повторение поведения обеспечивают прочные нейронные связи, определяющие наши привычные реакции на окружение, сформированные, прежде всего, при общении с родителями. Связи эти очень устойчивы к изменениям. Причем для их активизации вовсе не обязательно часто общаться с отцом и матерью – достаточно одной встречи раз в несколько лет.
Аналогичным образом влияют на нас и контакты с другими членами семьи, напоминающие о родителях. Порой даже незнакомец, чье поведение чем-то напоминает родительское, тоже может выступить в роли триггера. Мало того, эти же самые нейронные связи в значительной степени определяют, каких партнеров мы выбираем. Нас чаще привлекают те, в ком мы находим знакомые черты, пусть и неприятные. И что самое печальное, велика вероятность, что мы передадим повторяющиеся дисфункциональные паттерны своим детям, а значит, и у них возникнут те же самые проблемы.
Впрочем, как утверждает Елена Голубева, если вам не повезло и вас растил родитель-манипулятор, вы вовсе не обречены повторять в своей семье тот же сценарий. Прежде всего нужно понять, почему родители ведут/вели себя именно таким неподобающим образом. Нездоровые поведенческие паттерны обычно складываются на протяжении минимум трех поколений. Отыскать истину в истории возникновения конфликтов внутри семьи помогает метод генограммы – исследование семейного прошлого, позволяющее в новом свете увидеть деструктивное поведение родителей. После этого уже можно разработать собственные стратегии, чтобы обойти выработанные родителями психологические защиты и приемы. Плюс – «отловить» и обезвредить наследственный деструктив в собственном поведении. Проработать свой неприятный детский опыт можно самостоятельно или с психотерапевтом – это вполне реально. Так же, как и стать для ребенка более терпимым, понимающим и принимающим родителем.
Использованы фото Shutterstock/FOTODOM UKRAINE
